И не хочет расследовать полиция
Услышать, как плачет глухонемой ребенок невозможно. О том, что ему плохо, больно и обидно, знает только мама по его глазам, жестам и всхлипам. И рассказать о том, что с ним случилось и кто его обидел, он не может. За него это сделаем мы в этой грустной истории о маленьком первокласснике Жене.
Женя с мамой и младшей сестрой живет в Севастополе и, как говорит его медицинское заключение, «нуждается в создании специальных условий для получения образования». Такие условия для севастопольского мальчика с проблемами слуха и речи имеются только в Симферополе, где есть ГБОУРК «Симферопольская специальная школа-интернат №2». Там на обучение, воспитание, (ре)абилитацию принимают детей с различными нарушениями слуха и речи.
К своему девятому сентябрю Женя пошел в школу. В понедельник в Симферополь его привозила мама, а в пятницу забирала его домой, в Севастополь. 17 декабря мама Наталья поехала в Симферополь забирать сына на выходные дни, и по пути туда ей позвонила учитель. Скупое «мне надо с вами поговорить» уже насторожило и взволновало маму. Когда в школе-интернате привели Женю, то мама увидела испуганного ребенка, лицо которого было покрыто множественными кровоподтеками. На щеках слева и справа, на лбу, под глазом, на слизистой оболочке верхней губы, в полости рта на челюсти, на спине и ягодицах.
«Я вас очень прошу, сильно не дергайтесь. Что-то случилось ночью, а что никто не знает. Вы увидите ребенка, вам будет очень неприятно», - с этих слов учительница начала длинный разговор с мамой мальчика. На протяжении 40 минут она выдвигала различные версии, начиная от того, что «Женя упал с кровати» заканчивая тем, что «он сам побил себя по щекам, спине и ягодицам». Что делают дети в ночное время и что происходит в закрытых спальнях интерната узнать невозможно – видеокамер нет, ночников нет, свидетелей нет.
По возвращению в Севастополь, картина травм ребенка дополнилась жуткого вида кровоподтеками в промежности – мошонка, половой орган, бедра и область ануса были кроваво-красного, почти лилово-фиолетового цвета. Предполагать, что общая картина травм характера для «падения с кровати» или «самотравмирования» было бы совершенно неверно, с чем согласился и судебно-медицинский эксперт, сделав вывод в своем заключении о том, что «указанные телесные повреждения могли образоваться в результате травматического воздействия тупым твердым предметом (предметами), либо при контакте с таковыми».
За три недели, что прошли с момента травмирования ребенка-инвалида в симферопольском школе-интернате №2, никто из педагогов или администрации не позвонил маме мальчика с вопросом о здоровье ребенка и его психоэмоциональном состоянии, никто не принес извинений и не предложил помощь.
ОМВД России по Гагаринскому району г. Севастополя отказал в возбуждении уголовного дела, основываясь на том, что ребенок немой, причин получения травм пояснить не может, что случилось ночью в спальне, никто взрослых не знает, да и вроде как синяки и кровоподтеки вреда здоровью не причинили. Поэтому и виновных в том, что ребенка били каким-то предметом, и ему было больно, и он плакал своими немыми слезами, в целом нет и быть не может.
СРОО «Севастопольские мамы» обращается к Следственному комитету РФ по Республике Крым и Севастополю с просьбой провести проверку условий безопасности нахождения детей ГБОУРК «Симферопольская специальная школа-интернат №2» и отдельно расследовать причины данного случая, произошедшего с первоклассником Женей. Ведь кто-то же должен понести, пусть не уголовную, но хотя бы административную ответственность за немые слезы ребенка-инвалида?
